"Бог нас , конечно, любит, но устает порядком.
Берет недельку отгула и едет к своим грядкам.
На небе (седьмом может... а может на самом чердачном)
У Бога есть рай личный, рай бесконечно дачный.
Там он в All STAR кедах, стоит на своих гектарах,
и пятна травы свежей на джинсах его старых.
Прошепчет он еле слышно: "деревья мои, травы,
Я дома! Земля, помнишь как руки мои шершавы?"
И тут, оголтело лая и обгоняя друг друга,
к нему подбегут собаки (к нему - не Богу, а другу).
Все разных пород и нравов, возраста и окраски:
дог, лабрадор, дворняжка, любимец - сибирский хаски.
Холодным и мокрым носом каждый в него уткнется.
Любовь на то и любовь...даже Бог от нее не спасется...
ничком упадет тихо, не в силах пошевелится,
и будут в глазах слезы, словно роса, искриться.
Он будет лежать долго, покуда не потревожит
Чья-то душа (даже несколько душ, может):
- Господи, мя помилуй! Я до того грешен!
- О чем ты, мой сын?! Сядь-ка! Попробуй моих черешен!
Помоешь их сам, ладно?! Меня еще ждет рассада,
И для уставших от жизни гамак натянуть надо...
...А ангелы да архангелы, мученики да апостолы...
Дел натворили, глупые...И кулаком пО столу:
"Бога спустить надобно с дачной его вершины!"
И утром Его разбудит сигналящая машина.
Он медленно, очень медленно будет идти к забору,
и скажет дворняге, догу, хаски и лабрадору:
"Вы остаетесь за старших! Я на вас полагаюсь!
Как только... то я сразу... я вырвусь! я постараюсь...
Нет, я не плачу...это...в глаз мой попал осколок...
Я бы остался...только...чистых уж нет футболок..."
И быстро в машину сядет, скажет разбито: "трогай!"
А по приезду Отче будет носить под тогой
Тайно свои джинсы. И слушая наши души,
Он рисовать будет в блокнотах черешни и груши."
(May 30, 2011)
Ioanna Maresh-levickaya (на момент написания ей было 18 лет)